О том, как Алания присоединилась к России и стала называться Осетией
О том, как Алания присоединилась к России и стала называться ОсетиейИнтерес к истории российско-осетинских отношений не ослабевает уже много лет. События августа 2008 г. лишь обострили внимание к историческим сюжетам XVIII в. Заинтересованное обсуждение будет продолжаться: порукой тому политическая актуальность судеб современной Осетии.
Признание Республики Южная Осетия и установление дипломатических отношений с Российской Федерацией наполняет события XVIII в. особым значением. В свою очередь, яркая история предков сообщает дополнительную глубину и осмысленность деяниям наших современников.
Самое время оглянуться на прошлое, напомнить известные факты и прояснить обстоятельства, которые помогают правильно понять исторический выбор, сделанный осетинским народом почти три столетия назад.
В средневековом мире осетины были известны под именами «аланы» (на Западе), «асы» (на Востоке), «ясы» (в Восточной Европе), «осы» (в Закавказье).
Средневековое Аланское государство описано в восточных, византийских, западноевропейских и кавказских хрониках. По свидетельству императора Константина Багрянородного, в византийском рейтинге государств Алания располагалась выше Хазарии и Киевской Руси. Царский дом состоял в тесных родственных связях с правителями многих стран. На аланках были женаты, например, братья и сыновья Юрия Долгорукого, ближайшие предки московской династии Рюриковичей.
Трагическая перемена судьбы ожидала Аланию в XIII-XIV вв.: монгольское завоевание и жестокие войны с Тимуром обернулись демографической катастрофой, разрушением государства, полной потерей равнинных земель. Чтобы представить масштабы постигшей Аланию катастрофы, достаточно вспомнить об утраченной аланской письменности, известной по надежным источникам с VI в. До наших дней дошли лишь несколько коротких текстов XI-XIV вв. Вместе с городами, придворными и церковными центрами грамотности исчезли профессиональные отрасли культурной деятельности, прервались широкие внешние связи.
Горная Алания позднего средневековья, пришедшая на смену разрушенному Аланскому царству, включала территории в самом центре Кавказа по обеим сторонам Главного хребта. Сюда, на юго-восточную горную окраину своей разоренной страны, отступили в конце XIV в. выжившие аланские группы. Три долгих столетия – с XV по XVII в – они боролись за выживание, обороняя от врагов свои тесные ущелья и альпийские долины. Горная Алания того времени – свободная конфедерация одиннадцати земель-областей (комбæстæ) с собственным гражданством, представительной демократией и парламентским самоуправлением. Полноправный гражданин владел наследственной землей, вел независимое хозяйство и пользовался избирательным правом. Гражданская община регулировала социальные отношения, не позволяя феодальной знати ущемлять права низших сословий. Каждое из этих обществ, сохраняя независимость внутренней жизни, объединялось с остальными в сфере военной и внешнеполитической деятельности. Локальные особенности аланских обществ не мешали осознавать традиционное единство, сложившееся в государственную эпоху. И соседи воспринимали горную Аланскую конфедерацию в качестве единой страны.
Социальный кризис первой половины XVIII в. был следствием ограниченности ресурсов горной Алании, которая стояла на пороге разорительного перенаселения. Все площади, сколько-нибудь пригодные для хозяйственного использования, были уже освоены... После катастрофы XIV в., достигнутый уровень феодализма требовал расширения производственной базы и усложнения политической организации. На кавказском театре международных отношений на тот момент существовали возможности для разрешения этих проблем. Правда связаны они были с вступлением в вассальную зависимость от кабардинских или грузинских князей, которое открывало выход на равнину. Но такая «колонизация» оборачивалась для осетинской знати потерей суверенитета, а для крестьян – удвоением повинностей. К тому же ни Кабарда, ни Грузия не могли предложить ни социальных гарантий, ни политической стабильности, ни действенной военной защиты. Кабарду саму раздирали подогреваемые из Крыма междоусобия, а грузинские владения Ирана и Турции и себя были не в силах защитить от жестоких хозяев. Тем не менее сильнейшие владетели Картли, Имерети и Кабарды не оставляли попыток военной силой или экономическим давлением подчинить себе пограничные общества горной Алании. На рубеже XVII-XVIII вв. значительные группы стремительно бедневших горцев начали переселяться под власть кабардинских и грузинских феодалов. Их печальный опыт послужил болезненной, но полезной прививкой против сепаратизма знати, социальной деградации свободного большинства и этно-культурной ассимиляции всего народа. Чудом выжившим в горах аланам пришлось искать иные пути возвращения на равнину.
Политическое положение Алании в середине XVIII в. определялось объединительным движением горных обществ, противостоящих нарастающей внешней опасности. Резкое обострение хозяйственных и социальных проблем, феодальные междоусобицы и внешнеполитические конфликты настоятельно требовали государственных форм самоорганизации. За три столетия безгосударственного существования народ исчерпал возможности социально-политического развития в формате конфедерации самоуправляющихся обществ. Только государственная власть была способна преодолеть политическую раздробленность и обеспечить будущее страны. Но в высокогорной зоне Центрального Кавказа отсутствуют хозяйственные ресурсы, необходимые для строительства государственных институтов.
Ответственность стоявшего перед народом выбора состояла не только в определении оптимальных направлений хозяйственного, политического и культурного развития, но, прежде всего, в эффективном разрешении стратегической задачи восстановления государственности. Главное достижение аланской политической мысли и практической дипломатии XVIII в. как раз и заключается в том, что был найден выход из этого замкнутого круга. Выход остроумный и безошибочный: если нам необходима государственность, но нет ресурсов для ее сепаратного восстановления, то следует сделать своим уже готовое сильное государство родственного и единоверного народа. Спокойный прагматизм – вот главная черта отнюдь не романтического решения о присоединении к России.
Выбор России в качестве национального государства произошел на фоне жесткой борьбы за контроль над Центральным Кавказом, в которой участвовали также Иран и Турция (через вассальные грузинские княжества, Крымское ханство и Кабарду). В Осетии в XVIII в. никто не идеализировал Россию и вряд ли кто-то обманывался по поводу целей, которые она преследовала на Кавказе. Однако не стоит путать историческую судьбу и жизненный выбор народа с типологическими чертами преходящих политических режимов. В условиях перенаселения и горного малоземелья, жесткого противостояния экспансии южных и северных соседей союзу с Россией не было геополитической альтернативы. Аланский поиск союзника и партнера счастливо совпал с продвижением на Кавказ великой северной империи. В Петербурге быстро поняли, что не удастся обойтись без лояльности небольшого народа, оседлавшего стратегические перевалы, – без военных баз в центре Кавказа, без аланских дорог и серебросвинцовых месторождений.
Союз с Россией не имел и культурной альтернативы. Алано-славянское этноязыковое родство было установлено только в следующем столетии, зато религиозная близость двух православных народов оказалась существенным фактором сближения. Ведь в непосредственном соседстве с горной Аланией в XVIII в. не было христианских стран. Не стоит обманываться на счет грузинских владений: не только персидский сюзерен картлийских царей и князей, но зачастую и сами они были мусульманами – а крестьянское православие не имело политического значения.
Оптимальный с точки зрения внешней безопасности, конфессионального единства и этнокультурного родства, союз с Россией был вместе с тем единственно верным решением стратегической задачи – он позволил восстановить отлаженную еще в средневековье систему политических и хозяйственных связей. В новых условиях роль равнинной аланской метрополии предстояло сыграть российскому центру, быстро расширявшему господствующие позиции в Предкавказье.
Слова «Осетия» и «осетины» – русское изобретение XVIII в., когда после трех веков перерыва аланы вновь установили отношения с Россией. К тому времени русские успели забыть их славянское имя – «Ясы» и, осваивая Кавказ, заимствовали грузинское название Алании – «Осети». Из русского языка слова «Осетия» и «осетины» попали в другие европейские языки. В аланском (осетинском) языке сохранилось древнее само-название – «аллон», хотя в обиходной речи осетин может представиться как «ирон» или «дигорон» – это уточняющие областные названия жителей средне-векового Аланского царства.
Начало постоянному общению положила Осетинская духовная комиссия, прибывшая в Аланию-Осетию в 1745 г. Созданию комиссии предшествовало изучение географического и политического положения Осетии, убедившее Коллегию иностранных дел в полной независимости страны, расположенной неподалеку от тогдашней российской границы. Совмещая функции православной миссии и политической разведки, Осетинская духовная комиссия служила постоянным каналом связи между Осетией и Россией, обеспечивая необходимую информационную основу для принятия политических решений. Осетинской стороне принадлежала инициатива направления в Петербург дипломатического представительства для переговоров с российским правительством.
Установление русско-осетинских отношений – заслуга посольства, которое с 1749 по 1752 г. представляло в Петербурге Аланскую (Осетинскую) конфедерацию. Состав и полномочия осетинского посольства стали в Петербурге предметом многократного и тщательного изучения, поскольку в Осетии XVIII в. отсутствовали государственные институты и центральная власть. Используя демократические особенности политического и социального устройства осетинских обществ, грузинское лобби пыталось убедить высших российских чиновников в незнатности осетинских послов, а значит – в отсутствии у них полномочий представлять свою страну. Закулисная борьба и международные интриги завершились постановлениями Сената, разоблачившего грузинских авантюристов и удостоверившего ложность их доносов. Глава посольства Зураб Елиханов-Магкаев был широко известен на Кавказе, имел значительный политический опыт и 10 лет прожил в России. Двое других послов происходили из крупнейших территориально-политических объединений: Елисей Хетагов-Кесаев – из области Туалта, включавшей территории Южной и Центральной Осетии; Батырмирза Куртаулов-Цопанов – из ключевого в Северной Осетии Куртатинского общества. По протоколу в состав посольства входили также трое помощников-«служителей». Помощником главы посольства выступал его сын Дмитрий, а двое других (Дживи Абаев и Сергей Соломонов-Алгузов) принадлежали к знатному осетинскому клану Агузата, родовая территория которого расположена в пределах нынешнего Дзауского района Республики Южная Осетия.
Присоединение Осетии к России состоялось в 1774 г., после победоносной войны и заключения Россией нового, Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией.
Кстати, к тому времени договоренности о союзе и покровительстве, как и отложенный ответ России на осетинское предложение о присоединении, существовали уже четверть века. На протяжении этого времени и представители Осетии, и российские чиновники неоднократно подтверждали верность своим обязательствам. Например, в 1758 г. к императрице Елизавете Петровне обратились с челобитной трое осетинских старшин. Напомнив о посольстве и русско-осетинских переговорах 1749-1752 гг., они просили возобновить отмененные на время таможенные льготы. Податели этой просьбы были уполномочены действовать от имени всей Осетии – «чего для мы, нижайшие троя старшины, с согласия прочих тамошних наших народов из Осетии поехали сюда в Кизляр». Показательно, что одним из трех представителей Осетии выступает Осиф Абаев, известный и по другим документам, – он происходил из селения Сба, расположенного на территории нынешней Республики Южная Осетия.
В октябре 1774 г., выполняя специальное поручение правительства, ведавший сношениями с Кавказом астраханский губернатор П. Н. Кречетников пригласил в крепость Моздок представителей Осетии для официального подтверждения их готовности вступить в российское подданство. Документ, легализовавший прежние договоренности о присоединении Осетии к Российской империи, был подписан 27 октября 1774 г. Так достигнутые в сере-дине XVIII в. русско-осетинские договоренности получили международно-правовое оформление, и Осетия вошла в состав Российской империи.
Цена имперского выбора – отдельная тема. Политическая история России преподнесла осетинам немало неожиданностей. Избавившись в XVIII в. от внешней грузинской опасности, Осетия в XIX, а затем и в XX веке вновь столкнулась с угрозой культурной ассимиляции, социального порабощения и геноцида. Хочется верить, что август 2008 г. – война и признание – горе и радость – обобщающий и безвозвратный символ минувшего.
Осетия и Россия вновь на пороге надежды. Мы прожили вместе более 260 лет. Нужно строить общее будущее, и у него есть фундамент. Перипетии совместной истории лишь подтвердили неизменность и надежность русско-аланского союза.
Руслан Бзаров,
профессор, доктор исторических наук
(печатается в сокращении)
Юго-осетинская газета «Республика»
Признание Республики Южная Осетия и установление дипломатических отношений с Российской Федерацией наполняет события XVIII в. особым значением. В свою очередь, яркая история предков сообщает дополнительную глубину и осмысленность деяниям наших современников.
Самое время оглянуться на прошлое, напомнить известные факты и прояснить обстоятельства, которые помогают правильно понять исторический выбор, сделанный осетинским народом почти три столетия назад.
В средневековом мире осетины были известны под именами «аланы» (на Западе), «асы» (на Востоке), «ясы» (в Восточной Европе), «осы» (в Закавказье).
Средневековое Аланское государство описано в восточных, византийских, западноевропейских и кавказских хрониках. По свидетельству императора Константина Багрянородного, в византийском рейтинге государств Алания располагалась выше Хазарии и Киевской Руси. Царский дом состоял в тесных родственных связях с правителями многих стран. На аланках были женаты, например, братья и сыновья Юрия Долгорукого, ближайшие предки московской династии Рюриковичей.
Трагическая перемена судьбы ожидала Аланию в XIII-XIV вв.: монгольское завоевание и жестокие войны с Тимуром обернулись демографической катастрофой, разрушением государства, полной потерей равнинных земель. Чтобы представить масштабы постигшей Аланию катастрофы, достаточно вспомнить об утраченной аланской письменности, известной по надежным источникам с VI в. До наших дней дошли лишь несколько коротких текстов XI-XIV вв. Вместе с городами, придворными и церковными центрами грамотности исчезли профессиональные отрасли культурной деятельности, прервались широкие внешние связи.
Горная Алания позднего средневековья, пришедшая на смену разрушенному Аланскому царству, включала территории в самом центре Кавказа по обеим сторонам Главного хребта. Сюда, на юго-восточную горную окраину своей разоренной страны, отступили в конце XIV в. выжившие аланские группы. Три долгих столетия – с XV по XVII в – они боролись за выживание, обороняя от врагов свои тесные ущелья и альпийские долины. Горная Алания того времени – свободная конфедерация одиннадцати земель-областей (комбæстæ) с собственным гражданством, представительной демократией и парламентским самоуправлением. Полноправный гражданин владел наследственной землей, вел независимое хозяйство и пользовался избирательным правом. Гражданская община регулировала социальные отношения, не позволяя феодальной знати ущемлять права низших сословий. Каждое из этих обществ, сохраняя независимость внутренней жизни, объединялось с остальными в сфере военной и внешнеполитической деятельности. Локальные особенности аланских обществ не мешали осознавать традиционное единство, сложившееся в государственную эпоху. И соседи воспринимали горную Аланскую конфедерацию в качестве единой страны.
Социальный кризис первой половины XVIII в. был следствием ограниченности ресурсов горной Алании, которая стояла на пороге разорительного перенаселения. Все площади, сколько-нибудь пригодные для хозяйственного использования, были уже освоены... После катастрофы XIV в., достигнутый уровень феодализма требовал расширения производственной базы и усложнения политической организации. На кавказском театре международных отношений на тот момент существовали возможности для разрешения этих проблем. Правда связаны они были с вступлением в вассальную зависимость от кабардинских или грузинских князей, которое открывало выход на равнину. Но такая «колонизация» оборачивалась для осетинской знати потерей суверенитета, а для крестьян – удвоением повинностей. К тому же ни Кабарда, ни Грузия не могли предложить ни социальных гарантий, ни политической стабильности, ни действенной военной защиты. Кабарду саму раздирали подогреваемые из Крыма междоусобия, а грузинские владения Ирана и Турции и себя были не в силах защитить от жестоких хозяев. Тем не менее сильнейшие владетели Картли, Имерети и Кабарды не оставляли попыток военной силой или экономическим давлением подчинить себе пограничные общества горной Алании. На рубеже XVII-XVIII вв. значительные группы стремительно бедневших горцев начали переселяться под власть кабардинских и грузинских феодалов. Их печальный опыт послужил болезненной, но полезной прививкой против сепаратизма знати, социальной деградации свободного большинства и этно-культурной ассимиляции всего народа. Чудом выжившим в горах аланам пришлось искать иные пути возвращения на равнину.
Политическое положение Алании в середине XVIII в. определялось объединительным движением горных обществ, противостоящих нарастающей внешней опасности. Резкое обострение хозяйственных и социальных проблем, феодальные междоусобицы и внешнеполитические конфликты настоятельно требовали государственных форм самоорганизации. За три столетия безгосударственного существования народ исчерпал возможности социально-политического развития в формате конфедерации самоуправляющихся обществ. Только государственная власть была способна преодолеть политическую раздробленность и обеспечить будущее страны. Но в высокогорной зоне Центрального Кавказа отсутствуют хозяйственные ресурсы, необходимые для строительства государственных институтов.
Ответственность стоявшего перед народом выбора состояла не только в определении оптимальных направлений хозяйственного, политического и культурного развития, но, прежде всего, в эффективном разрешении стратегической задачи восстановления государственности. Главное достижение аланской политической мысли и практической дипломатии XVIII в. как раз и заключается в том, что был найден выход из этого замкнутого круга. Выход остроумный и безошибочный: если нам необходима государственность, но нет ресурсов для ее сепаратного восстановления, то следует сделать своим уже готовое сильное государство родственного и единоверного народа. Спокойный прагматизм – вот главная черта отнюдь не романтического решения о присоединении к России.
Выбор России в качестве национального государства произошел на фоне жесткой борьбы за контроль над Центральным Кавказом, в которой участвовали также Иран и Турция (через вассальные грузинские княжества, Крымское ханство и Кабарду). В Осетии в XVIII в. никто не идеализировал Россию и вряд ли кто-то обманывался по поводу целей, которые она преследовала на Кавказе. Однако не стоит путать историческую судьбу и жизненный выбор народа с типологическими чертами преходящих политических режимов. В условиях перенаселения и горного малоземелья, жесткого противостояния экспансии южных и северных соседей союзу с Россией не было геополитической альтернативы. Аланский поиск союзника и партнера счастливо совпал с продвижением на Кавказ великой северной империи. В Петербурге быстро поняли, что не удастся обойтись без лояльности небольшого народа, оседлавшего стратегические перевалы, – без военных баз в центре Кавказа, без аланских дорог и серебросвинцовых месторождений.
Союз с Россией не имел и культурной альтернативы. Алано-славянское этноязыковое родство было установлено только в следующем столетии, зато религиозная близость двух православных народов оказалась существенным фактором сближения. Ведь в непосредственном соседстве с горной Аланией в XVIII в. не было христианских стран. Не стоит обманываться на счет грузинских владений: не только персидский сюзерен картлийских царей и князей, но зачастую и сами они были мусульманами – а крестьянское православие не имело политического значения.
Оптимальный с точки зрения внешней безопасности, конфессионального единства и этнокультурного родства, союз с Россией был вместе с тем единственно верным решением стратегической задачи – он позволил восстановить отлаженную еще в средневековье систему политических и хозяйственных связей. В новых условиях роль равнинной аланской метрополии предстояло сыграть российскому центру, быстро расширявшему господствующие позиции в Предкавказье.
Слова «Осетия» и «осетины» – русское изобретение XVIII в., когда после трех веков перерыва аланы вновь установили отношения с Россией. К тому времени русские успели забыть их славянское имя – «Ясы» и, осваивая Кавказ, заимствовали грузинское название Алании – «Осети». Из русского языка слова «Осетия» и «осетины» попали в другие европейские языки. В аланском (осетинском) языке сохранилось древнее само-название – «аллон», хотя в обиходной речи осетин может представиться как «ирон» или «дигорон» – это уточняющие областные названия жителей средне-векового Аланского царства.
Начало постоянному общению положила Осетинская духовная комиссия, прибывшая в Аланию-Осетию в 1745 г. Созданию комиссии предшествовало изучение географического и политического положения Осетии, убедившее Коллегию иностранных дел в полной независимости страны, расположенной неподалеку от тогдашней российской границы. Совмещая функции православной миссии и политической разведки, Осетинская духовная комиссия служила постоянным каналом связи между Осетией и Россией, обеспечивая необходимую информационную основу для принятия политических решений. Осетинской стороне принадлежала инициатива направления в Петербург дипломатического представительства для переговоров с российским правительством.
Установление русско-осетинских отношений – заслуга посольства, которое с 1749 по 1752 г. представляло в Петербурге Аланскую (Осетинскую) конфедерацию. Состав и полномочия осетинского посольства стали в Петербурге предметом многократного и тщательного изучения, поскольку в Осетии XVIII в. отсутствовали государственные институты и центральная власть. Используя демократические особенности политического и социального устройства осетинских обществ, грузинское лобби пыталось убедить высших российских чиновников в незнатности осетинских послов, а значит – в отсутствии у них полномочий представлять свою страну. Закулисная борьба и международные интриги завершились постановлениями Сената, разоблачившего грузинских авантюристов и удостоверившего ложность их доносов. Глава посольства Зураб Елиханов-Магкаев был широко известен на Кавказе, имел значительный политический опыт и 10 лет прожил в России. Двое других послов происходили из крупнейших территориально-политических объединений: Елисей Хетагов-Кесаев – из области Туалта, включавшей территории Южной и Центральной Осетии; Батырмирза Куртаулов-Цопанов – из ключевого в Северной Осетии Куртатинского общества. По протоколу в состав посольства входили также трое помощников-«служителей». Помощником главы посольства выступал его сын Дмитрий, а двое других (Дживи Абаев и Сергей Соломонов-Алгузов) принадлежали к знатному осетинскому клану Агузата, родовая территория которого расположена в пределах нынешнего Дзауского района Республики Южная Осетия.
Присоединение Осетии к России состоялось в 1774 г., после победоносной войны и заключения Россией нового, Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией.
Кстати, к тому времени договоренности о союзе и покровительстве, как и отложенный ответ России на осетинское предложение о присоединении, существовали уже четверть века. На протяжении этого времени и представители Осетии, и российские чиновники неоднократно подтверждали верность своим обязательствам. Например, в 1758 г. к императрице Елизавете Петровне обратились с челобитной трое осетинских старшин. Напомнив о посольстве и русско-осетинских переговорах 1749-1752 гг., они просили возобновить отмененные на время таможенные льготы. Податели этой просьбы были уполномочены действовать от имени всей Осетии – «чего для мы, нижайшие троя старшины, с согласия прочих тамошних наших народов из Осетии поехали сюда в Кизляр». Показательно, что одним из трех представителей Осетии выступает Осиф Абаев, известный и по другим документам, – он происходил из селения Сба, расположенного на территории нынешней Республики Южная Осетия.
В октябре 1774 г., выполняя специальное поручение правительства, ведавший сношениями с Кавказом астраханский губернатор П. Н. Кречетников пригласил в крепость Моздок представителей Осетии для официального подтверждения их готовности вступить в российское подданство. Документ, легализовавший прежние договоренности о присоединении Осетии к Российской империи, был подписан 27 октября 1774 г. Так достигнутые в сере-дине XVIII в. русско-осетинские договоренности получили международно-правовое оформление, и Осетия вошла в состав Российской империи.
Цена имперского выбора – отдельная тема. Политическая история России преподнесла осетинам немало неожиданностей. Избавившись в XVIII в. от внешней грузинской опасности, Осетия в XIX, а затем и в XX веке вновь столкнулась с угрозой культурной ассимиляции, социального порабощения и геноцида. Хочется верить, что август 2008 г. – война и признание – горе и радость – обобщающий и безвозвратный символ минувшего.
Осетия и Россия вновь на пороге надежды. Мы прожили вместе более 260 лет. Нужно строить общее будущее, и у него есть фундамент. Перипетии совместной истории лишь подтвердили неизменность и надежность русско-аланского союза.
Руслан Бзаров,
профессор, доктор исторических наук
(печатается в сокращении)
Юго-осетинская газета «Республика»
Помнить каждого истинного героя
Новейшая история Южной Осетии характеризуется множеством трагических событий и дат. За время грузинской агрессии против Южной Осетии неофашистами было совершено большое количество бесчеловечных преступлений. Одно из таких зверств произошло 18 марта 1991 года.
23 года назад грузинские вооруженные формирования захватили близ села Еред автомашину «Урал» и высадили 25 осетин, ехавших через территорию, которая контролировалась на тот момент грузинскими вооруженными формированиями.
«Прошло 23 года, а эти страшные зверства стоят перед глазами, как будто все случилось несколько дней назад, - рассказывает председатель Фонда поддержки раненых, ставших инвалидами в ходе боевых действий на территории РЮО в 1989-2008 гг. Мадина Плиева. - Думаю, такой жестокости не проявляли даже немецкие фашисты во время Великой Отечественной войны. Еще до военных событий начала 90-х я работала в Государственном ансамбле «Симд» и по совместительству в клубе села Сатикар, поэтому всех ребят этого района знала очень хорошо, а со многими была в дружеских отношениях. Наверное, именно поэтому восприняла трагические события марта 1991 года как личное горе.
В конце 80-х годов, когда начались провокации со стороны Грузии против народа Южной Осетии, в селах Республики сразу сформировались военные отряды. Я начала сотрудничать с Сатикарским подразделением, среди ребят у меня были и близкие друзья. Именно они несли боеприпасы и оружие из моего дома, где был организован своего рода штаб. Один из них, Иван Догузов, принимал самое активное участие в отражении грузинской агрессии. Он подошел ко мне и предупредил, что очень опасно ехать через грузинонаселенные села, и не надо рисковать ради своей работы. Уже тогда он ярко проявлял свои патриотические чувства и ответственность перед народом Южной Осетии. К его мнению прислушивались и другие ребята. Такие активисты у грузин были в отдельном списке, против них велась активная работа по их задержанию и уничтожению.
Наверное, именно патриотизм и любовь к Родине нас сильно сблизили с Иваном, мы стали близкими друзьями, а в годы военной агрессии - боевыми товарищами. Дороги в эти села были перекрыты, связь с Цхинвалом была прервана, и тогда еще совсем молодым ребятам приходилось идти пешком в обход, через Уанат - Залда - Гуфта - Зар добираться до Цхинвала, и обратно по такому же маршруту в Сатикар с грузом. А что из себя представлял груз? Это, конечно же, боеприпасы, медикаменты и продукты. Никогда Иван не отправлял даже по объездной дороге ребят одних. Он всегда был рядом с ними. В тот злосчастный день он воспользовался военной машиной, чтобы доставить груз до села, посчитав это удачным шансом. Он никогда не ехал через Еред, так как знал, что грузины охотятся за ним. Предупреждал всех быть осторожными и бдительными, но по отношению к себе забыл об осторожности», - со слезами на глазах вспоминает события 23-летней давности Мадина Плиева.
…Шли дни и месяцы, но никаких новостей об исчезновении 12 ребят не было. Мадина Плиева принимала самое активное участие в их поисках наравне с родными и близкими. Большую помощь, по словам председателя фонда, им в розыске родных оказывал тогдашний начальник уголовного розыска Гамлет Битаров. В течение нескольких лет до родных доходили разные слухи об их судьбе - работают на шахте, находятся в рабстве, то в Душети, то в Мерети, то в Каралети и т.д. При этом время шло и никаких конкретных результатов поиски не давали. Жители села Еред все как один хранили молчание.
Лишь спустя 26 месяцев благодаря анонимным источникам стало известно место их захоронения. Тогда же начали говорить и очевидцы. По их словам, ребят жестоко пытали электрическим током, ломали кости железной арматурой, выкололи глаза, и после бросили в овраг, облили бензином, подожгли и засыпали землей, захоронив их еще живыми над селом Еред у карьера, а над местом захоронения с целью сокрытия следов преступления провели дорогу.
«На месте захоронения был установлен крест из веток ореха, которого до этого дня на этом месте не было. Наверно, его установили специально, чтобы мы смогли найти место захоронения. На это место мы приезжали во второй раз. В первый раз ничего не нашли, копали не в том месте. До сих пор не могу забыть страшные картины извлеченных из-под земли останков сгоревших трупов. Один из убитых, самый младший, наверное при пытках прижался к одному из старших, и их, обнявшихся, обвязали железной колючей проволокой и сбросили в яму. Это подтвердили и останки. По фрагментам несгоревшей одежды родственники узнавали своих близких», - говорит Мадина Плиева. При этом анонимный информатор требовал денег за каждое тело, с непреходящей болью в душе поведала собеседница.
По словам жителей Еред, земля еще долгое время шевелилась, а несколько дней из-под земли были слышны стоны. 25 и 27 сентября 1993 года туда выехали сотрудники МВД и Прокуратуры Республики Южная Осетия и в присутствии представителей правоохранительных органов Грузии, а также родных и близких погибших провели эксгумацию останков погибших. Судмедэкспертами были зафиксированы факты зверских пыток, проводимых с убитыми еще при жизни.Эта страшная трагедия до сегодняшнего дня незаживающей раной живет в сердцах непосредственных свидетелей, родных и близких.
«Мы обязаны помнить и ценить каждое пережитое мгновение нашей новейшей истории, где очень много трагического, помнить каждого истинного героя, поступок каждого защитника Отечества во благо независимости нашего государства. Думаю, жертвам Ередской трагедии надо построить более достойный мемориальный комплекс», - отметила председатель фонда поддержки раненых М. Плиева.
У человека всегда бывает выбор - спасти или уничтожить. Но неофашисты сделали свой выбор сразу, в тот же день, - уничтожить всех. А родные два с половиной года проливали слезы, каждый день, ожидая хоть какой-нибудь информации о судьбе своих близких.
А. СИУКАЕВА
23 года назад грузинские вооруженные формирования захватили близ села Еред автомашину «Урал» и высадили 25 осетин, ехавших через территорию, которая контролировалась на тот момент грузинскими вооруженными формированиями.
«Прошло 23 года, а эти страшные зверства стоят перед глазами, как будто все случилось несколько дней назад, - рассказывает председатель Фонда поддержки раненых, ставших инвалидами в ходе боевых действий на территории РЮО в 1989-2008 гг. Мадина Плиева. - Думаю, такой жестокости не проявляли даже немецкие фашисты во время Великой Отечественной войны. Еще до военных событий начала 90-х я работала в Государственном ансамбле «Симд» и по совместительству в клубе села Сатикар, поэтому всех ребят этого района знала очень хорошо, а со многими была в дружеских отношениях. Наверное, именно поэтому восприняла трагические события марта 1991 года как личное горе.
В конце 80-х годов, когда начались провокации со стороны Грузии против народа Южной Осетии, в селах Республики сразу сформировались военные отряды. Я начала сотрудничать с Сатикарским подразделением, среди ребят у меня были и близкие друзья. Именно они несли боеприпасы и оружие из моего дома, где был организован своего рода штаб. Один из них, Иван Догузов, принимал самое активное участие в отражении грузинской агрессии. Он подошел ко мне и предупредил, что очень опасно ехать через грузинонаселенные села, и не надо рисковать ради своей работы. Уже тогда он ярко проявлял свои патриотические чувства и ответственность перед народом Южной Осетии. К его мнению прислушивались и другие ребята. Такие активисты у грузин были в отдельном списке, против них велась активная работа по их задержанию и уничтожению.
Наверное, именно патриотизм и любовь к Родине нас сильно сблизили с Иваном, мы стали близкими друзьями, а в годы военной агрессии - боевыми товарищами. Дороги в эти села были перекрыты, связь с Цхинвалом была прервана, и тогда еще совсем молодым ребятам приходилось идти пешком в обход, через Уанат - Залда - Гуфта - Зар добираться до Цхинвала, и обратно по такому же маршруту в Сатикар с грузом. А что из себя представлял груз? Это, конечно же, боеприпасы, медикаменты и продукты. Никогда Иван не отправлял даже по объездной дороге ребят одних. Он всегда был рядом с ними. В тот злосчастный день он воспользовался военной машиной, чтобы доставить груз до села, посчитав это удачным шансом. Он никогда не ехал через Еред, так как знал, что грузины охотятся за ним. Предупреждал всех быть осторожными и бдительными, но по отношению к себе забыл об осторожности», - со слезами на глазах вспоминает события 23-летней давности Мадина Плиева.
…Шли дни и месяцы, но никаких новостей об исчезновении 12 ребят не было. Мадина Плиева принимала самое активное участие в их поисках наравне с родными и близкими. Большую помощь, по словам председателя фонда, им в розыске родных оказывал тогдашний начальник уголовного розыска Гамлет Битаров. В течение нескольких лет до родных доходили разные слухи об их судьбе - работают на шахте, находятся в рабстве, то в Душети, то в Мерети, то в Каралети и т.д. При этом время шло и никаких конкретных результатов поиски не давали. Жители села Еред все как один хранили молчание.
Лишь спустя 26 месяцев благодаря анонимным источникам стало известно место их захоронения. Тогда же начали говорить и очевидцы. По их словам, ребят жестоко пытали электрическим током, ломали кости железной арматурой, выкололи глаза, и после бросили в овраг, облили бензином, подожгли и засыпали землей, захоронив их еще живыми над селом Еред у карьера, а над местом захоронения с целью сокрытия следов преступления провели дорогу.
«На месте захоронения был установлен крест из веток ореха, которого до этого дня на этом месте не было. Наверно, его установили специально, чтобы мы смогли найти место захоронения. На это место мы приезжали во второй раз. В первый раз ничего не нашли, копали не в том месте. До сих пор не могу забыть страшные картины извлеченных из-под земли останков сгоревших трупов. Один из убитых, самый младший, наверное при пытках прижался к одному из старших, и их, обнявшихся, обвязали железной колючей проволокой и сбросили в яму. Это подтвердили и останки. По фрагментам несгоревшей одежды родственники узнавали своих близких», - говорит Мадина Плиева. При этом анонимный информатор требовал денег за каждое тело, с непреходящей болью в душе поведала собеседница.
По словам жителей Еред, земля еще долгое время шевелилась, а несколько дней из-под земли были слышны стоны. 25 и 27 сентября 1993 года туда выехали сотрудники МВД и Прокуратуры Республики Южная Осетия и в присутствии представителей правоохранительных органов Грузии, а также родных и близких погибших провели эксгумацию останков погибших. Судмедэкспертами были зафиксированы факты зверских пыток, проводимых с убитыми еще при жизни.Эта страшная трагедия до сегодняшнего дня незаживающей раной живет в сердцах непосредственных свидетелей, родных и близких.
«Мы обязаны помнить и ценить каждое пережитое мгновение нашей новейшей истории, где очень много трагического, помнить каждого истинного героя, поступок каждого защитника Отечества во благо независимости нашего государства. Думаю, жертвам Ередской трагедии надо построить более достойный мемориальный комплекс», - отметила председатель фонда поддержки раненых М. Плиева.
У человека всегда бывает выбор - спасти или уничтожить. Но неофашисты сделали свой выбор сразу, в тот же день, - уничтожить всех. А родные два с половиной года проливали слезы, каждый день, ожидая хоть какой-нибудь информации о судьбе своих близких.
А. СИУКАЕВА